Моя темнокурая леди,
Зачем ты прыгаешь в тачку,
Где мягкий салон и багажник,
Где мальборо пачка и толстый бумажник?

Ты в моем херовом соне,
А я в твоей реальности.
А помнишь, как на газоне мы не ушли от банальности?

Приди, темнокурая леди,
Прокачу тебя на мопеде.
Почувствуешь запах бензина –
Это моя «Верховина».
****

Кофе. Пепельница. Кухня.
Человек любимый рядом.
На плите огонь не тухнет.
Что еще мне в жизни надо?

Прикоснусь ее губами – и душа безумно рада.
Пахнут волосы цветами.
Что еще мне в жизни надо?

Я ладонь ее накрою и согреюсь ее взглядом.
Я люблю ее, не скрою!
Что еще мне в жизни надо?

*****
Один за всех – и все за одним!
Не пишем газет, не читаем картин.
Лечит трава, что на дым так похожа.
Ты прячешь глаза от зрячих прохожих.
А если случайно знакомые лица –
Затертый вопрос: «Есть накуриться?»
В листок со стихами завернуто зелье,
Своими мехами затянешь веселье.
И вновь налегке таракан-пылесос
Пробежал по плите и упал на мороз.
Скучные дни: или дым, или водка…
Мы снова одни – и тоска-идиотка…

****
Я люблю, когда она
Лежа смотрит на меня.
Формы овальные дразнят мой взгляд.
Я к ней иду сквозь кучу преград:
Это – Минздравы, газеты, журналы,
Всякие разные организации…
Как надоели мне эти овации!
Я добрался – вот она
Притаилась у окна.
Ее зовут не Фросия, а «Ватра» Феодосия.

***
Клавдия Шиффер, ты меня хочешь?
Булочку с маком в «нычку» заточишь.
Тушью поплыли твои ресницы.
Ты ж – супербюст нашей столицы!
Где твои косы русской бабенки,
Та, что корову доит спросонки,
Та, что на печке щупает деда,
Тот, что махорку рвет у соседа?
Ну что ты шифруешься, Клавдия Шифр?
Ты – не «Шанель», ты – деколон «Шипр».

**
Был пожар, теперь лишь вьюга
Воет в сердце без конца.
Оренбург украл подругу
Чуть ли не из-под венца.
И любимая пропала: ни звонка, ни даже слова.
Ну, хотя бы написала, что люблю, жива, здорова…
Ни письма в почтовый ящик,
Ни привета от родных.
Что же, я такой пропащий,
Не интересую их?
Жизнь проходит в ожиданьях,
Что ни встреча – то вокзал…
Вместо «Здравствуй!» – «До свиданья!»
Я от этого устал….
****
Что-то мне не спится, мысли в голове.
Или просто злится вьюга во дворе.
Что гудишь, старуха, не даешь уснуть?
А в ответ лишь вьюга продолжает дуть.
Дует, завывает с ветром заодно,
Но никто не знает, все уж спят давно…
А может где-то кто-то, находясь без сна,
Думает о чем-то, стоя у окна.
Надо мне проститься с мыслями о сне….
Что-то мне не спится, мысли в голове…
***
Белка лузгала орешки,
Прогнивали сыроежки.
В семнадцатом году штыки сверкали,
Карла Маркса к земле приковали.
В полях пшеница поспевала,
Котовский снова с тюрьмы смотался,
Чапаева шинель согревала,
Когда в речке он купался.
В Японии камикадзе молитву читал,
Владимир Ильич между строк писал.
Мой дед в это время под стол ходил,
Грибоедов рыбу ловил,
Островский накалял железо,
В Китае не было майонеза.
Ильич натер мозоль на пальце,
А дед Мазай стал папой зайцев.

***
Давай помолчим, сидя на стуле,
Глядя в окно. Там осень в натуре…
Видишь, как вдаль улетают грачи?
Ты ж хочешь сказать мне, но промолчи.
Давай помолчим, ведь это дороже,
Чем бесплатная ложь, что лезет из кожи.
И не ищи в себе кучу причин.
В мире базара – давай помолчим.
Да, можно молчать в одиночестве тихом,
Можно кричать, поссорившись с лихом,
Можно встречаться и можно любить,
Можно прощаться, но не говорить.